Новости Минато Намиказе: Когда праздник не для детей

Вопрос и легкий, и сложный. Я вспоминаю, как два очень известных психиатра и академика в кругу других психиатров в кабинете главного врача спорили на тему любви. Это были уже умудренные опытом и психиатры, и мужчины. В запале они даже перешли на «ты», несмотря на то, что вокруг сидели их подчиненные, сотрудники, студенты и так далее - как решетки вентиляционные. И один другому говорил: «Толя, ты просто никогда не любил. Есть любовь, понимаешь? Это не бред». А Толя говорил: «Рубен, любовь – это страсть и бред. Это паталогическое состояние, как ты не можешь этого понять?» И тогда Рубен Александрович толкнулся ногами, он сидел в креслах на колесиках (не инвалидном, а рабочем, на четырех колесиках), выехал в середину этой комнаты, сжав свои кулачки, и сказал: «Толя, любовь есть!» Этот диалог имел под собой научную почву, потому что один из ученых считал, что любовь в своей начальной стадии, в состоянии влюбленности, сопровождающейся подъемом эмоций, страстью…

Подлежавшее излечению. Это тяжелое состояние, особенно если любовь неразделенная. Кстати, у меня была пациентка, которая была влюблена, знаете во что? Я уже «продал», сказав «не в кого», а «во что». В красное стеганое одеяло. Это была страстная любовь. Она любила свое одеяло с детства, она тосковала по этому одеялу, когда она уходила на работу. Она мечтала о встрече с этим одеялом.